Меня часто спрашивают: «А это правда, что ты родился в Таджикистане? Так получается, ты - таджик»…

Жизнь моих предков складывалась по-разному до того момента, как их связало это удивительное место – город Душанбе (Сталинобад)  республики Таджикистан. Родственники моего отца жили до Революции в городе Тамбов, но во время Тамбовского Восстания (1920-1921) вынуждены были  эмигрировать. Мамина прабабушка с детьми отправилась по «комсомольской путевке» поднимать индустриализацию в Таджикистане.

Мое детство проходило в 2000-е годы, когда в «ходу» были магнитофоны с музыкальными кассетами Пугачевой,  когда всюду показывали клипы Глюкозы по MTV и  мультфильм «Шрэк». 

Мой детский сад находился возле центральной площади «Самани», он был недалеко от нашего дома, ведь  жили мы в центре города. Можно было пешком дойти до Оперного театра или же железнодорожного вокзала.  В садик я ходить не любил, всегда плакал, когда приходилось прощаться с мамой, и тогда воспитательница сказала моей маме: «А пусть его отец отводит в садик, он тогда не плачет».

Я был в одной группе с сыном президента Таджикистана Эмомали Рахмона - Самоном. Если честно, то я даже не помню, как он выглядел, и общался ли с ним. Только потом мне рассказали родители, что из-за этого факта нам дарили вдвое больше подарков на Новый год.  Детский сад  я так и не закончил, так как чертовски не любил это место.  Целый год перед тем, как пойти в первый класс, я проводил все свое время с дедом. Я навсегда запомнил, как ходил с букварем в руке, изучая алфавит. Он водил меня на вокзал, мы поднимались на переход, над всеми железнодорожными путями и мы смотрели на поезда.

Во дворе мы всегда гуляли допоздна. Играть в прятки, когда солнце уже заходило – было настоящем приключением. И ничего тогда не боялись, кроме родителей, которые выходили во двор и кричали: «Домой!».  Еще папа мог выйти к нам с сестрой и повести нас в «гастроном» за мороженым и взять в прокат кассету, чтобы посмотреть ее вечером в кругу семьи.

Развивались мы с сестрой Валерией разными способами, один нехитрый метод применяли мои родители. «Когда вы с сестрой были маленькие, вы очень часто пели в караоке на семейных праздниках. Вы не только веселились, но и учились читать», - рассказывает мой папа Станислав Александрович Митягин.

Настоящие зимы случались в Душанбе крайне редко, часов до 12, пока все не растаяло.  Однажды воскресным утром сестра разбудила меня и сказала: «Вставай, пойдем делать “следы”».  Мы просто вышли на улицу и ходили по только что выпавшему снегу.

Бабушка моя Валентина Николаевна Митягина жила вдали от центра города, с ее лоджии расстилался вид на прекрасные горы. И вот однажды она приехала к нам на выходные и рассказала, какая история с ней приключилась:

- Смотрю я, едет троллейбус, и все заходят в него и сразу же выбегают. Ну, я зашла в него и наблюдаю картину: на задней площадке привязана к поручню корова. Вот так мы и ехали: я, да корова.

Россия мне всегда казалась чем-то невероятным, ведь нам часто с России привозили конфеты, бананы, которых не было в Таджикистане. По приезде в Екатеринбург, вместо всегда полного двора ребятни, как в Душанбе, мы обнаружили только пенсионеров и выпивающих взрослых.

В Екатеринбурге я впервые увидел старинный вид транспорта – трамвай и метро. Мы с семьей начали посещать кинотеатры и заведения быстрого обслуживания. На смену восточной кухне нам пришла даже не русская, а американская.

Я хорошо понимаю сейчас, что люди в Таджикистане совсем другие: они более открытые, добросовестные. На это влияет воспитание и культура Таджикистана. Там всегда рады принимать гостей, выкладывая последний кусок хлеба в доме. Всегда уступают место пожилым людям, не зависимо от национальности или социального положения. Там нет каких-то графиков уборки двора, но каждый из соседей всегда вымоет полы в подъезде, или же подметет во дворе. Собственными силами озеленяли, асфальтировали наш двор. Это страна традиционного общества, и я запомнил именно такой. Я там родился, и считаю эту страну своим домом.

Константин Митягин, 17 лет, школа №84

Фото из архива автора